Татарское Бурнашево
ТАТАРСКОЕ БУРНАШЕВО
Когда-то село Татарское Бурнашево называлось Архангельским — и сегодня это название звучало бы сегодня как нельзя более логично, поскольку живут там почти одни русские. В основном, если верить местным источникам, это потомки раненных в битве за Казань бойцов Ивана Грозного, которых тот ( тогда ещё молодой, добрый и относительно милостивый), боясь не довезти живыми до Москвы, оставил на излечение и дальнейшее поселение в здешних местах. Но случилось так, что задолго до революции некий крещённый татарин по имени Бурнаш построил в селе деревянную церковь Михаила Архангела, для которой специально были отлиты колокола где-то за границей губернии, и вообще по -меценатски всех облагодетельствовал. Растроганные сельчане в честь него и переименовались. А ещё завещал Бурнаш крестьянам «жить дружно, работать честно, законов не нарушать, с властью дружить».
Барским Бурнашево никогда не было. Его люди — сначала крепостные, а потом приписные- принадлежали исключительно государству. Судя по всему, церкви, после Бурнашевского почина, вообще стали их слабым местом — их стали возводить повсюду в окрестных деревнях, причём с очень большой скоростью. Так появились церковь Положения Ризы Господней в Тихом Плёсе, церковь Воздвижения Креста Господня в Каинках, церковь Преображения Господня в Юматово, которые регулярно перестраивались и ремонтировались...
Когда над селом замелькали красные флаги, а вслед за ними пришли комиссары, недовольных происходящим возглавил местный богач Павел Отцов, владеющий процветающей бакалейной торговлей и маслобойным заводом, где, между прочим, всегда находили столь желанную батрацкую работу многие деревенские голодранцы. Однако, счастливо пережив новую экономическую политику, Отцов не сумел пережить коллективизации — его быстренько освободили от груза забот об имуществе и сослали в Сибирь. Добрался ли он туда и как в дальнейшем сложилась его судьба, к сожалению, неизвестно.
В 1931 году в селе был образован колхоз «Правильный путь», куда сразу же вступили семнадцать беднейших крестьянских хозяйств. Первым председателем был Степан Лавонин, потом — Георгий Мальков, они оперативно «организовали» вступление в коммуну и всех прочих. Правда, организовали, видать, не очень надёжно: после открытого письма Сталина о добровольности вступления в колхозы восемьдесят процентов крестьян из «Правильного пути» ушли, уведя с собой скотину и унося в кошельках внесённые паи. Ушли, как вскоре выяснилось, недалеко и ненадолго...
- Те из наших, которые раскулачкой занимались и в продотряды входили, - вспоминают старики,- после опять в село жить вернулись. И почему-то чрезвычайно богатыми. Все сразу построили вместительные дома, завели свиней, овец, коров целыми стадами. А один даже собственную конюшню завёл с рысаками.
Первым председателем сельского Совета был Михаил Кручинин, потом- Алексей Мольков. Само село было значительно больше, чем теперь, да и людей было больше чуть ли не втрое. В Татарском Бурнашеве всего три улицы — Теребиловка, Барская и Медяны. Кстати, эти названия сохранились до сих пор. Тут после объединения находилась только центральная усадьба «Правильного пути», в который вошли ещё деревни Гаврилково и Зелёный Бор. Общая площадь обрабатываемой земли составляла 2850 гектаров, из которых 500 было отдано в аренду Казанской тюрьме №2 (сейчас — второй следственный изолятор). Что касается предвоенного председателя сельсовета Алексея Петровича, то тот, в период поголовной ликвидации неграмотности, организовал своеобразную вечернюю школу, где обучал главным образом женщин.
В церкви был организован склад, куда складывалось во время страды зерно, уже потом развозимое на подводах по назначению вдоль озера Емелькино, скрытого ныне под разлившимся Куйбышевским водохранилищем, а в то время напоминавшего знатокам края о неудачном посещении губернии Емелькой Пугачёвым. Во время войны церкви снова не повезло: там разместились на постой заключённые из числа бывших в плену или укравших с поля колосок для голодных детей. Этим бедолагам отвели пятьсот гектаров пашни, на которых они и трудились денно и нощно, выращивая различные овощи для более удачливых фронтовиков. Зеки сами плели корзинки, куда складировали собранные картофель, свёклу, репу. Ветки — сырьё для корзин — растаскивались весенними многочисленными ручьями в разные стороны, на берегах этих ручьёв они пустили корни. Растут теперь, напоминая о репрессированных, раскидистые ивы и ветлы вдоль дорог и улиц села.
О начале войны в Бурнашево узнали утром, 23 июня, по единственному имеющемуся в селе радио «Родина». Оно находилось в сельсовете, расположенном в бывшем поповском доме, и работало на батарейках. Там же, в сельсовете, находился и единственный телефон, по которому сразу же пришла другая, не менее тревожная весть — всех мужчин 1905 — 1918 годов рождения забирают на фронт. Не было ни одного дома, откуда не уходили бы отец,брат, сын. Подводы с мобилизованными отправились уже на следующий день...
По воспоминаниям очевидцев, их было около шестидесяти человек в этой первой партии будущих фронтовиков. Судьба разбросала их по разным участкам оборонительных рубежей, они получили разные военные специальности — разведчиков, танкистов, зенитчиков, радистов. Лишь одно сроднило их в людской памяти — ни один не вернулся домой...
Издревле гордились бурнашевцы своими роскошными садами, дававшими огромный урожай яблок, груш, вишни. К их великому горю, страшной холодной зимой 1942 -го все сады вымерзли подчистую. Ничего не осталось. Но сельчане не сдались и тут же принялись за посадку нового фруктового сада. Однако он начал плодоносить ещё очень не скоро, а тогда все урожайные остатки из колхозных садов вывезли, включая и посевной фонд, боялись, что в противном случае его съедят.
В селе в то время действительно был ужасный голод: женщины кое-как спасались тем, что ходили в поля собирать мёрзлую оставшуюся картошку, из которой пекли особые лепёшки, именуемые здесь «чибриками». Ещё делали лепёшки из таких вроде бы неудобоваримых «продуктов», как мать- и-мачеха и цвет орешника. Варили суп из лебеды и крапивы. Для детей же самым вкусным лакомством был дикий лук, растущий на заливных лугах реки Свияга. Его набирали мешками, парили в чугунках в русских печках, а потом добавляли в молоко. Говорят, что это было не только вкусно, сколько полезно. Использовали также в пищу свергубизу, конский щавель, борщовник, лопух. Последним ещё и сбивали температуру больным, как одним из немногих лекарственных средств.
Верхний Услон:край родной навек любимый…:научно-популярное издание/Под ред.Л.Г.Абрамова.-Казань:по городам и весям, 2001.-363с.
